Я никогда не видел отца и сына, подобных им…

Праведный юноша учился у величайших учёных того времени, что позволило ему стать выдающимся знатоком хадисов Посланника Аллаhа ﷺ. Он приобрёл понимание религии и, несмотря на юный возраст, не уступал многим старейшим учёным Шама (ныне территория Сирии и близлежащих государств вокруг неё), жившим в его время. 

Рассказывают, что однажды Умар ибн Абд уль-Азиз собрал учёных Шама и сказал: 
– Я позвал вас для того, чтобы посоветоваться с вами относительно того несправедливо взятого имущества, которое теперь подвластно моей семье. Как вы думаете, что с ним делать? 

Они сказали: 
– О повелитель верующих, это ведь случилось не в твой период правления, и грех за эти несправедливости запишется тем, кто совершил их. 

Но Умара их ответ не удовлетворил. Тогда один из присутствующих, который не разделял это мнение, посмотрел на него и сказал: 
– О повелитель верующих, давайте пригласим сюда Абд уль-Малика и узнаем его мнение, ибо у него не меньше знания и понимания религии, чем у тех, кого ты пригласил. 

Когда Абд уль-Малик зашёл к халифу, Умар спросил: 
– Что ты думаешь об этом имуществе, которое наши родственники несправедливо отняли у людей? Пришли владельцы этого имущества и требуют вернуть его, и мы знаем, что это действительно их имущество.

Абд уль-Малик сказал: 
– Я считаю, что ты должен вернуть его владельцам, раз уж тебе известно о положении этого имущества. А если ты не сделаешь этого, то станешь соучастником тех, кто отобрал его у владельцев. 

Умар улыбнулся и вздохнул с облегчением. Его тревога улетучилась. 

Праведный юноша поселился в одном из приграничных городов, решив не оставаться в Шаме. Он отправился туда, оставив позади Дамаск с его зелёными садами, прохладной тенью и реками. 

Умар знал о праведности и богобоязненности сына, но, несмотря на это, боялся, что он поддастся наущениям сатаны или юношеским порывам. 

Просьба навестить сына

Маймун ибн Махран, визирь Умара, его судья и советник, рассказывает: «Как-то раз я зашёл к правителю правоверных и обнаружил, что он пишет письмо сыну.В этом письме, помимо прочего, было написано следующее: «И далее... Поистине, ты более всех достоин того, чтобы внимать мне и усваивать слова мои. Поистине, Аллаh ﷻ, хвала Ему, облагодетельствовал нас в делах как мелких, так и значительных. Помни же, сынок, о милости Аллаhа ﷻ к тебе и твоим родителям. Остерегайся высокомерия и гордыни, ибо они из деяний сатаны. А он для верующих явный враг. И знай, что я посылаю тебе это письмо вовсе не потому, что мне сообщили о тебе что-то дурное, – мне известно о тебе только хорошее. Однако мне сказали, что есть в тебе немного самолюбования”. Затем Умар повернулся ко мне и сказал: «Поистине, сын мой Абд уль-Малик приукрашен в глазах моих, и я виню себя за это. Я боюсь, что моя любовь к нему одолела моё знание о нём, и я, подобно многим отцам, слеп, не замечая пороков своих детей. Поезжай к нему, посмотри, увидишь ли что-нибудь похожее на высокомерие и гордыню. Он ещё совсем молод, и я опасаюсь, что сатана может сбить его с верного пути». 

И я отправился к Абд уль-Малику. Прибыв к нему, я попросил разрешения войти и зашёл к нему. Это был юноша в самом расцвете, благовидный и очень скромный. Он сидел на набитой подстилке, покрытой шерстяным покрывалом. Он радушно поприветствовал меня и сказал: «Я слышал, как отец упоминал о твоих достоинствах, и надеюсь, что Аллаh ﷻ принесёт людям пользу через тебя». Я спросил: «Как ты поживаешь?» Он ответил: «Всё хорошо, по милости Всевышнего. Вот только я боюсь, как бы меня не обольстило хорошее мнение отца обо мне. Я не настолько хорош, как думает мой отец. И, поистине, я боюсь, что его любовь ко мне одолела его знание обо мне – это будет бедой для него». Меня удивило сходство их слов. И я спросил: «Скажи мне, на что ты живёшь?»

Он ответил: «На доход, который приносит земля, купленная мною у того, кто унаследовал от своего отца. Я купил её на деньги, в отношении которых не было никаких подозрений и сомнений. Благодаря этому я не нуждаюсь в деньгах мусульман (средства, которые выделяются на содержание халифа и его семьи)». Я спросил: «Чем ты питаешься?» Он ответил: «День – мясо, день – чечевица с растительным маслом, день – хлеб с уксусом и растительным маслом. Этого достаточно». Я спросил: «Ты чувствуешь в себе самолюбование?» Он ответил: «Я ощущал нечто подобное. Но когда отец дал мне наставления, раскрыв предо мною истинную сущность души моей и показав мне, как она на самом деле ничтожна, и преуменьшив её значимость в моих глазах, Аллаh ﷻ принёс мне пользу через эти наставления. И да воздаст Всевышний Господь моему отцу благом». 

Я посидел у него немного, беседуя с ним и получая удовольствие от его речей. И никогда не случалось мне видеть юношу с таким прекрасным лицом, совершенным умом и столь благовоспитанного, несмотря на юный возраст. В конце дня пришёл слуга и сказал: «Мы закончили». Он молчал. Я спросил: «Что именно они закончили?» Он ответил: «Он говорит о бане». Я спросил: «А что баня?» Он ответил: «Они очистили её для меня от людей». Я сказал: «Ты произвёл на меня весьма благое впечатление, пока я не услышал это». Он испугался и пробормотал: «Поистине, мы принадлежим Аллаhу ﷻ и к Нему наше возвращение... А что в этом такого, да помилует тебя Аллаh ﷻ?» Я сказал: «Разве эта баня принадлежит тебе?» Он ответил: «Нет». Я сказал: «Что же побуждает тебя выгонять оттуда людей? Ты как будто желаешь таким образом возвыситься над ними и превознести себя. К тому же ты наносишь ущерб владельцу бани, уменьшая его дневной доход, и заставляешь уходить ни с чем того, кто пришёл помыться». Он сказал: «Владельцу бани я возмещаю ущерб и отдаю ему то, что он теряет из-за меня». Я сказал: «Это расточительство, к которому примешивается высокомерие... Что мешает тебе ходить в баню вместе со всеми, ведь ты такой же человек, как и они?» Он ответил: «Мне мешают делать это простые люди, которые входят в баню без нижнего белья, и мне не хочется видеть их срамные места.

Я не могу принуждать их надевать его, чтобы они не подумали, что я пользуюсь властью сына халифа. Дай же мне наставление, да помилует тебя Аллаh ﷻ, которое принесёт мне пользу, и укажи мне выход из этого положения». Я сказал: «Подожди, пока люди выйдут из бани вечером и вернутся в свои дома. А потом иди туда сам». Он сказал: «Хорошо, так я теперь и буду поступать. С этого дня я больше никогда не буду ходить в баню днём. Если бы не холода в этих местах, я бы вообще туда не ходил». Он опустил голову и задумался ненадолго, а потом поднял голову и сказал мне: «Я заклинаю тебя не говорить об этом моему отцу, я не желаю, чтобы он был недоволен мною, потому что я могу покинуть этот мир раньше, чем его недовольство вновь сменится довольством». 

В этот момент мне захотелось испытать его ум, и я сказал ему: «Если повелитель верующих спросит меня, видел ли я в тебе что-нибудь, нуждающееся в исправлении, ты желаешь, чтобы я солгал ему?!» Он сказал: «Нет, упаси Аллаh ﷻ! Просто скажи ему: мол, я видел в его поведении нечто неподобающее, но я увещевал его и указал ему на неправильность его поведения, и он сразу же исправился. Мой отец не станет спрашивать тебя о подробностях, если только ты сам не расскажешь ему, потому что Всевышний уберёг его от выискивания тайн». Я никогда не видел отца и сына, подобных им, да помилует Аллаh ﷻ их обоих». 
Да будет доволен Всевышний Господь пятым праведным халифом Умаром ибн Абд уль-Азизом и его любимым сыном Абд уль-Маликом. Амин!

Правление Умара ибн Абд уль-Азиза оказалось очень коротким, меньше двух с половиной лет, он внезапно умер в возрасте сорока лет. Умар ибн Абд уль-Азиз правил всего два года и пять месяцев, и в месяце Раджаб 101 года по хиджре он покинул этот бренный мир. Похоронили халифа в Дамаске, в местечке, называемом Бидияр шарки.
 

Адиль Ибрагимов