Выпуск: 683, Джумад-уль-авваль 1445

Категория: Актуально

События в махачкалинском аэропорту вновь обострили тему различных форм выражения протеста. Ответы на вопросы, кто виноват и что делать в сложившейся ситуации, оставим компетентным органам.

Уже достаточно сказано по этому поводу, и нам остаётся лишь надеяться на справедливое решение.

Ещё одна актуальная картина – проходящие по всему миру демонстрации в поддержку народа Палестины, против жестоких бомбардировок со стороны Израиля и политики геноцида в отношении арабского населения. Видя, как подобные акции собирают тысячи людей в Европе и США, которые даже не исповедуют Ислам, наши соотечественники-мусульмане чувствуют себя в некотором роде духовно неполноценными: дескать, почему они не могут проявить солидарность с единоверцами подобным образом? Однако они не берут в расчёт ни историю протестного движения на Западе, ни глобальное противостояние левых радикалов и ультраправых партий в Европе и США, для которого обострение палестино-израильского конфликта стало лишь очередным катализатором.

Видя на поверхности призывы «покончить с десятилетиями “колониального угнетения” Израилем палестинцев», «прекратить оккупацию Палестины от реки до моря» и «остановить режим “апартеида”», сочувствующий наблюдатель невольно заражается этими лозунгами. Иначе и быть не может: ведь мы верующие не можем оставаться равнодушными к тому, что происходит на палестинской земле, где умирают наши братья и сёстры. Однако на практике попытка скопировать проходящие в западных странах демонстрации оборачивается довольно странными эпизодами, когда, например, из сотни участников митинга за свободу Палестины только один реагирует на азан (призыв к молитве). Задаётся ли хоть кто-то на подобных собраниях вопросом о том, каким образом они помогают народу Палестины? И главное: в стремлении проявить себя как истинные мусульмане помним ли мы о том, что главное оружие верующих – это вовсе не демонстрация, а дуа, молитва, обращённая ко Всевышнему, с осознанием того, что остановить войну способен только Он…

Первые митинги. Перейдём от частного к общему. Если мы посмотрим на этимологию слова «митинг», то увидим кальку с английского meeting, что означает в широком смысле «встреча», «собрание». Словари трактуют митинг как «массовое собрание для обсуждения злободневных вопросов текущей жизни, в поддержку определённых требований либо для выражения солидарности или протеста».

Рассуждая о том, когда прошёл первый митинг, кто-то вспомнит Древнюю Грецию, где на рыночных площадях проходили общегражданские собрания (агора), и такие собрания являлись неотъемлемой частью государственного управления, а их резолюции становились государственными постановлениями.

Другие скажут, что различные встречи для выяснения общественного мнения по насущным вопросам имели место и в более ранние времена, задолго до образования государств. По большому счёту, с появлением общин уже формировались и правящая верхушка, и оппозиционная часть сообщества, которые проводили митинги, стремясь заявить о себе соплеменникам.

Если я скажу, что митинги – это априори неэффективное мероприятие, то это будет неправдой. Но предлагаю поразмыслить над тем, при каких условиях собрание людей для выражения общественного мнения даёт результат. И только после вдумчивого анализа принимать решение об участии в подобных мероприятиях.

Первое. У демонстрантов есть чёткие, понятные как для них самих, так и для других, и, что важно, выполнимые требования и цели. Собраться просто ради того, чтобы собраться, – это не митинг, и результата он не принесёт. Однако кого мы видим среди участников демонстраций? Минимальная часть – это люди с ясными требованиями, имеющие твёрдую позицию по теме собрания. Большинство – это те, кому не живётся спокойно из-за жажды адреналина; те, кто желает выпустить пар, и те, кто пришёл из чистого любопытства или под влиянием родственников и друзей. Кстати, современные митинги дают возможность сбросить негатив даже тем, кто непосредственного участия в них не принимает. Это те самые диванные аналитики и блогеры, занимающиеся пассивным активизмом в соцсетях. Есть во всём этом один положительный момент: снижается общий градус напряжения, чтобы в какой-то момент не произошло реального социального взрыва. В остальном – сплошные минусы: когда у демонстрантов нет ни целей, ни плана действий, мирное собрание превращается в беспорядки и общий хаос.

Второе. Участники акции едины в своих требованиях. В журналистской работе мне не раз приходилось бывать на митингах, которые представляли собой скорее школьные капустники, в ходе которых каждый твердит о своём, преследуя цель лишь выговориться или, выражаясь современным языком, хайпануть. Нетрудно догадаться, что на таких мероприятиях участники только срывали голоса, а случайные зрители долго не задерживались у сцены, поскольку не могли понять, о чём речь. В отсутствии единой позиции кроется, к слову, и причина провала многих акций политической оппозиции (причём не только в России).

Третье. Люди собираются на митинг добровольно, руководствуясь стремлением озвучить свои требования, а не под чьим-то влиянием. Не секрет, что массовку на демонстрации часто собирают за деньги из среды студентов и мигрантов, либо под административным давлением – среди бюджетников. Кроме того, специалисты в сфере коммуникаций и пропаганды нередко пользуются внушаемостью подростков (или, напротив, пожилых людей), управляют горячими сердцами молодых людей, формулируя эффективные послания для каждой аудитории с тем, чтобы устами других выражать свои требования. Неслучайно в преддверии массовых демонстраций власти отключают интернет или блокируют конкретные социальные сети и мессенджеры. Показательны и ситуации, когда в ходе митинга его участники только и делают, что снимают на камеру себя и других – то есть фактически ничего не высказывают, а лишь делают отчёты о том, что они действительно присутствовали на мероприятии.

Четвёртое. У требований есть адресат. И люди приходят выразить своё мнение непосредственно к нему (либо через представителей). Дольщики собираются у офиса застройщика, чтобы добиться скорейшего ввода дома в эксплуатацию; недовольные низкой зарплатой при росте нагрузки сотрудники предприятия приходят к руководству либо в профсоюз; студенты, возмущённые увольнением преподавателя, обращаются в ректорат. Если требования, грубо говоря, не по адресу, то глупо рассчитывать на то, что они будут выполнены. На сентябрьской встрече с сотрудниками газеты «Ас-салам» Муфтий Дагестана шейх Ахмад-афанди Абдулаев заявил по этому поводу следующее: «Некоторые люди митингами хотят вопросы решать. О том, чтобы митингами решать вопросы, нигде не написано. Вопрос можно решить, совместно обращаясь к главе города, региона, к кому угодно. Конечно, кто-то скажет, что такие люди недоступны. Но когда нам нужно, они оказываются доступны. Мы же любой выход найдём – через соседа, двоюродного брата, сослуживца. Мы же находим выход». Действительно, выход можно найти практически в любой ситуации – было бы желание его искать (а не возмущаться, протестовать и обострять конфликт).

И, наконец, пятое условие успешного собрания: оно должно представлять собой конструктивный диалог, а не вооружённое восстание, потасовку, погром или соревнование в силе голосовых связок. Как писал Александр Сергеевич Пушкин в повести «Капитанская дочка», «…не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!». И пусть слова героя повести относятся ко вполне конкретному событию российской истории – Пугачёвскому восстанию, они довольно точно характеризуют любой митинг или демонстрацию, которые выходят из-под контроля либо намеренно превращаются организаторами в бунт. Причём не имеет значения, происходит это в России или в другой стране мира.

Законы массового сознания и поведения толпы в состоянии аффекта относятся к животной природе человека и не имеют существенных национальных или расовых различий. Любое стихийное проявление эмоций без конкретного плана действий, без понимания конечных целей и путей их достижения превращается в бессмысленный бунт, участники которого руководствуются лишь принципом мести, стремятся выпустить пар и разрушить то, что им чуждо, не созидая ничего достойного взамен. Но весь фокус в том, что именно разрушение и является порой единственной целью митинга.

Кстати, по поводу организаторов восстаний Пушкин красноречиво выразился в «Пропущенной главе» повести, которая не вошла в окончательную редакцию «Капитанской дочки» и сохранилась только в черновой рукописи: «Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка – полушка, да и своя шейка – копейка».

 

Малика Воронина, г. Санкт-Петербург