Выпуск: 671, Шавваль 1444

Категория: История

Мы знаем Наполеона как известного полководца, императора Франции, захватившего Москву и разгромленного Россией в Отечественной войне 1812 года.

Но мало кто может себе представить Бонапарта, идущего в мечеть, носящего чалму, празднующего день рождения Пророка Мухаммада r и даже претендующего на роль имама Махди…

Весной 1798 года будущий император Франции Наполеон Бонапарт предпринял поход в Африку с целью захвата Египта. У Франции к этому времени было немало внутренних проблем, ещё и англичане отобрали ряд французских колоний, что нарушило многие торговые связи.

К тому же слабела Османская империя, утрачивая контроль над своими областями. Всё это вкупе сделало Египет лакомым кусочком, завладев которым власти Франции надеялись обогатиться, решить поднакопившиеся проблемы, а заодно и потеснить конкурентов-англичан. Как позже вспоминал в своих мемуарах Бонапарт, «если бы французы обосновались в Египте, англичане не сумели бы удержаться в Индии».

2 июля 1798 года 38-тысячная французская армия во главе с Наполеоном высадилась в Египте и буквально за несколько часов заняла плохо подготовленную к обороне Александрию. В дальнейшем армия мамлюков терпела одно поражение за другим, и под контроль французов перешли главные египетские города, включая Каир. Сказывалось преимущество французской армии в вооружении, организации и дисциплине, а также отсутствие единства в армии мамлюков.

Впрочем, Бонапарт активно пользовался не только штыком и пушкой, но и хитроумными дипломатическими манёврами.

Как и любой другой захватчик, оказавшийся на его месте, полководец, желая обеспечить успех своей военной компании, решил заручиться поддержкой простого народа и сыграть на имеющихся в египетском обществе противоречиях.

Так, в своём воззвании к египетскому народу Наполеон заявил, что его целью является не порабощение египтян, а, наоборот, их освобождение от власти мамлюков, управлявших в то время страной пирамид.

«Было время, когда вы имели большие города, большие каналы, большую торговлю; отчего же всё это исчезло, как не от скупости, несправедливости и тиранства мамлюков?» – обращается полководец к египтянам.

Более того, Наполеон выдаёт себя за сторонника османского халифа, во владениях которого числился Египет, но фактически управлялся местным военным сословием – мамлюками.

«Цель нашего прибытия в вашу страну состоит в уничтожении власти мамлюков, которые унижали французский народ, относились к нему с пренебрежением и захватывали имущество французских купцов и султана», – уверял египтян полководец, попутно отмечая, что «французы во все времена были истинными друзьями его величества турецкого султана», а мамлюки же, напротив, «отказываются повиноваться султану».

Кстати, наместнику Турции в Египте и самому султану Наполеон отправил письма, в которых обещал восстановить истинную власть халифа. Возможно, это в том числе удержало на первых порах Порту от вступления в войну с Францией. Но после всё изменится, в том числе и лояльная риторика будущего французского императора.

Особое внимание Наполеон в своей политике уделял религии, что исповедовало большинство египтян, – Исламу. Будущий император поспешил заверить людей в своей исключительной религиозности и уважении к местным традициям: «Народы Египта! Вам скажут, что я пришёл разорить вашу религию; не верьте! Отвечайте клеветникам, что я пришёл затем, чтобы возвратить вам ваши права, наказать похитителей, и что я, более чем мамлюки, чту Бога, Его Пророка r и аль-Коран».

Полководец в своём стремлении заполучить поддержку верующих мусульман пошёл дальше и даже объявил французов «истинными мусульманами»: «Шейхи, кади, имамы, чорбаджи, знатные вельможи государства! Скажите своему народу, что французы также истинные мусульмане. Доказательством этого является то, что они пришли в Великий Рим и уничтожили власть папы, который постоянно подстрекал христиан к войне против мусульман, а после этого отправились на остров Мальту и изгнали оттуда рыцарей, утверждавших, что Бог Всевышний повелел им вести войну с мусульманами».

Впрочем, сами французы не питали никаких иллюзий по поводу «исламской» риторики своего лидера и прекрасно понимали его истинные мотивы. Так, участник египетского похода, переводчик Пьер Жобер писал по этому поводу другу: «Вы, парижане, возможно, будете смеяться над этой магометанской прокламацией главнокомандующего. Это настоящий цирк, но она произвела большой эффект».

К тому же публичная риторика Бонапарта не совпадала с тем, что происходило на деле. Жители Египта были обложены налогами, ничем не лучше, чем при мамлюках. Более того, возрастающие нужды военной экспедиции приводили к постоянному росту поборов, сопровождавшихся грабежами, конфискацией имущества, избиением местного населения, отказывающегося отдавать последнее нажитое.

В разных уголках страны периодически вспыхивали восстания, имевшие нередко такой масштаб, что французы изгонялись из нескольких областей и провинций. В самом Каире ряд восстаний был жёстко подавлен, в том числе с использованием артиллерии.

Усмирение народных волнений в столице и провинциях Египта сопровождалось жестокими репрессиями и массовыми казнями. «Ежедневно, – писал Бонапарт, – мы рубим по три десятка голов… Это им послужит уроком».

Чередуя политику кнута и пряника, подкупом и угрозами, оружием и искусной пропагандой Наполеон стремился удержать в своих руках Египет.

 Роберт Курбанов