Выпуск: 660, Джумад-уль-авваль 1444

Категория: Актуально

Холодное и дождливое утро понедельника казалось особенно серым и тёмным. И не только потому, что осенняя морось вовсю вступила в свои права, окутав маленький город привычным туманом и слякотью.

На календаре было 1 ноября – а значит, сегодня последний день выплаты долга. 

Ровно месяц назад К. решил, что если ответит на предложение просто сыграть в карты, то станет таким же «крутым». Довольно быстро и практически незаметно для него играть стали на деньги. Уже через полчаса он был должен. 

Карточный долг, сказали ему, святой – поэтому выплатить надо за три дня. Денег он собрать не смог и попал на «счётчик». 

С тех пор его долг только рос, а угрозы расправы «за беспредел» стали регулярными и вполне реальными. Он был сильно напуган и не видел для себя выхода. Ребята, коим он задолжал, были на плохом счету везде, где только можно, на всех учётах и собраниях, но эффекта это не имело. Пожалуется в школе – поймают на улице…

Он пытался убедить себя, что сам неправ по всем пацанским понятиям. Сам проиграл, обещал вернуть долг… Но в душе у него скребли кошки, он понимал, что его «развели» и вся игра была только приманкой для него. Но явных доказательств не было, как и не было храбрости отстаивать свою правоту. 

Он долго не заходил в школу, наконец вбежал в неё только со звонком на урок, слившись в толпе с другими школьниками. Каждую перемену перед каждым из пяти уроков он отсиживался в классе, нервно поглядывая на входную дверь, ожидая увидеть в проёме хмурые лица своих обидчиков. Но никого не было. «Поймают у школы после уроков», -– думал он, посматривая в окно.

Мысленно смирившись с тем, что его схватят на выходе из школьного двора и будут бить, он медленно спускался по лестнице, пока наконец не покинул здание школы. Но ни здесь, ни у выхода никому не было до него дела. 

Сердце его сильно билось, и он, нервно озираясь, поплелся домой, не зная ещё, радоваться ему или ждать чего-то худшего.

Внезапно его окликнули из проезжавшего рядом автомобиля. Из открытого окна чёрного седана немецкой сборки на него смотрел человек, которого он меньшего всего ожидал увидеть. 

«Крутой» появился в этих краях всего полгода назад, но уже прочно занял первенство в иерархии местной молодёжи и пользовался непререкаемым авторитетом.

Дорогие часы, смартфон последней модели, кроссовки, очки, золотой браслет, особый нож и даже парфюм – всё свидетельствовало об особом статусе человека, его благополучии и материальном успехе. 

Машины, которые у него появлялись и исчезали чаще, чем новые перчатки, всегда были доступны для «правильных пацанов». Он мог помочь деньгами, при нём обязательно имелись дорогие сигареты, алкоголь и телефоны девочек из ночных клубов. 

Тюремное прошлое, специфические наколки и жаргон, на котором он «раскладывал по понятиям», довершали образ, так что ореол, окружавший персону в глазах подростков, приобретал неземную величину. 

«Крутой» окликнул его по имени и открыл ему дверцу. К. покорно сел рядом с водителем. 
– Как дела, малой? Я узнавал за тебя, сказали, ты правильный пацан, – начал разговор «Крутой», колеся по городу. – Знаю, что братву уважаешь, устав наш бродяжный признаёшь, – продолжил он уверенным голосом, не утруждая себя ожиданием ответа от К. 

Всё это время седан катил по улице, но К. слушал «Крутого», не особенно следя за маршрутом.
– Ты за долги свои не переживай. Мы правильных ребят обижать никому не дадим. С общака твой долг закроем. Пацанам я всё растолковал. У них к тебе претензий больше нет, – вынес «Крутой» вердикт, улыбнулся и потрепал школьника по голове. 

К. облизнул высохшие губы и выдохнул. Ему казалось, что с его затёкших плеч свалилась тяжеленная гора, а затвердевшие от нервного напряжения мышцы лица могут «родить» вымученную улыбку. 
– Запиши мой номер. Если проблемы какие, сразу обращайся, – сказал «Крутой», делая музыку громче. 

К. внезапно понял, что способен глубоко дышать, ведь теперь он никому ничего не должен и сможет начать жизнь с чистого листа, никогда больше не играя в карты, не влезая в долги, не терпя унижений и оскорблений. 

Незаметно они подъехали к дому, в котором К. жил вместе с родителями. 
– Ну всё, мне пора, бродяга. Тебе далеко топать? – осведомился «Крутой», останавливая машину. 
– Нет, вон мой дом, виден отсюда, – признался К. 
– Тогда счастливо, братан. 

К. открыл дверцу, опёрся на правую ногу и уже собирался выходить, как его снова окликнул «Крутой». 
– Чуть не забыл. Брат, у меня на заднем сидении чёрный пакет, выбрось его между теми гаражами, тебе же всё равно в ту сторону, – как бы невзначай озадачил его «Крутой» внезапной просьбой. 

К. хоть и почувствовал подвох, но отказать не смог и, оставив пакет где следовало, молча поднялся домой. 
За следующие несколько месяцев количество «забытых» им в разных местах города «чёрных пакетов» перевалило за сотню, а сам он пополнил ряды тех самых ауешников. 

В один из вечеров у подъезда его дома долго стоял полицейский автомобиль, пока наконец не показался одетый в наручники и растерянный К., а за ним и его ошарашенные родители. 

Утром следующего дня бабушки на скамейке наперебой рассказывали друг другу, как арестовывали «экстремиста из нашего подъезда»…
 

Хамид Асадулин