Выпуск: 587, Раби уль-Авваль 1441 г.

Категория: Актуально

За окном проглядывалось солнце, только проснувшееся после тёмной зимней ночи. Было 5 часов утра. У плиты стояла женщина лет 50, низкого роста, плотного телосложения. Из-под небрежно накинутого на голову платка пучками выбивались пряди седых волос. Кавсарат всегда вставала рано, чтобы вовремя сделать намаз и приготовить завтрак.

Дочери Кавсарат были уже вполне взрослыми девушками, но она всё равно очень трепетно относилась к их сну и предпочитала будить детей только после того, как горячая вкусная еда стояла на столе. – М-м-м, кажется, мама уже приготовила завтрак, – Лейла сладко потянулась, привстала.

– Муи, вставай... Муи?! Ты где?

 

Лейла окинула взглядом комнату: сестры не было нигде. «Наверное, опередила меня и уже сидит за столом», – подумала девушка и, быстро вскочив, побежала на кухню. – Рубашку погладила? – Муж Кавсарат собирался на работу. Женщина быстренько принесла аккуратно выглаженную рубашку, брюки, носки и бережно протянула их мужу. Из детской выбежал и самый младший член семьи, Муслим, который тут же принялся за завтрак, приготовленный мамой.

– Мам, где Муишка? – вопрос старшей дочери застал Кавсарат врасплох.

– Я думала, она здесь, на кухне. В комнате её нет, мам.

– Девушка вопросительно посмотрела на мать. Кавсарат знала, что дочь была не из тех, кто мог бесследно исчезнуть посреди ночи. Однако мысль о том, что дочери не оказалось, как обычно, в спальне, матери сразу не понравилась.

– Я сейчас, – Женщина встала из-за стола и отправилась в спальню девочек. Муи там действительно не было. Более того, постель оказалась заправлена. Мать стояла в недоумении: то ли та так рано заправила за собой постель, то ли вовсе не ложилась спать?.. Мысли женщины прервали крики мужа.

– Кавсарат, иди сюда. Это что такое?! – Ахмед грозно указал пальцем на балкон, где, укутавшись в плед, сидела почти посиневшая от холода дочь.

– Муи, доченька... Что ты тут делаешь? Как же так? – Кавсарат быстро завела девочку в комнату, напоила чаем и начала растирать её своими холодными от волнения руками. Глаза девочки были опухшими, красными. Отец грозно смотрел на всех, не понимая, что происходит. Такое в семье происходило впервые и, откровенно говоря, стало для всех шоком.

 

В тот день Муи не смогла пойти в школу из-за сильного озноба. На улице было -3, и, как выяснилось, девочка просидела на балконе всю ночь. Лейла отправилась в институт не позавтракав: живот крутило от переживаний за сестру. Как она очутилась на балконе? Почему? Что стряслось? Она что, всю ночь плакала, вдыхая морозный воздух? Влюбилась, что ли? Что за глупости?

 

Мысли роем вертелись в голове Лейлашки. В тот день она сидела на парах мрачнее тучи, мечтая скорее попасть домой и поговорить с сестрой.

– Дочка, послушай, – Кавсарат пыталась найти правильные слова, чтобы вызвать доверие дочери к себе. Однако Муи непрестанно кашляла и просила оставить её одну.

– Я же твоя мама... Расскажи мне всё, поверь, я постараюсь всё понять. Но Муи ещё больше расстроилась и отвернулась к стенке.

 

Муи была очень ранимой, доброй и чуткой девочкой. В отличие от старшей сестры, которая могла постоять за себя и нагрубить в ответ любому, кто пытался её обидеть, Муи была очень молчаливой, избегала конфликтов и споров. Она училась в 10-м классе городской школы и была одной из самых примерных школьниц.

 

Её фото висело на доске почёта. Ахмед очень любил своих дочерей, несмотря на то, что суровый кавказский характер не позволял ему проявлять эту любовь слишком открыто. Он очень гордился своими девочками и всегда молился за них Всевышнему. Поступок Муи очень огорчил Ахмеда.

 

Он не понимал, что происходит. Что он упустил в её воспитании и почему никто в доме не имел ни малейшего представления о причинах её бессонной ночи на балконе.

– Она что, всю ночь плакала? Почему? Её кто-то обидел? Ты должна узнать, Кавсарат. – Ахмед давил на жену так, словно именно она была ответственна за любой проступок девочки.

– Я не знаю, Ахмед, что с ней такое могло случиться. Всё же было хорошо. Ты же знаешь её, она ничего плохого не могла сделать.

 

Переходный возраст, возможно. Но ведь ничего подобного я за ней не замечала до той ночи. Говорить со мной она категорически не хочет. Говорит, что не было настроения, приснился плохой сон, распереживалась и выбежала на свежий воздух. Но я знаю, что в ту ночь она даже не ложилась. И Лейла ничего не знает. Как понимать это всё, я в недоумении...

 

Их разговор прервал Муслим, младший ребёнок, очень похожий внешне на Ахмеда: с кучерявыми чёрными волосами, острым орлиным носом и тонкими губами. Характером же сын походил на мать: мягкий, сдержанный и очень добрый. Было видно, что мальчик тоже был без настроения все эти дни.

 

Несмотря на свой возраст, он уже понимал, что в доме что-то происходит, и волнение не покидало его, даже когда все улыбались и ходили по квартире как ни в чём не бывало. Интуиция подсказывала ему: что-то не так.. С тех пор, как случился этот неприятный инцидент в квартире Алиевых, прошло две недели. Однако Лейла замечала, что последнее время у сестры всё время слёзы на глазах.

 

– Послушай, Муи.... Мы же сёстры, самые родные, самые близкие друг другу люди. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось? Почему ты в ту ночь плакала на балконе? Почему ходишь без настроения? Мы все очень переживаем за тебя. Муи молча листала ленту в своём «Инстаграме», делая вид, что Лейла вообще обращается не к ней.

– Муи... Пожалуйста. – Лейла была старше сестры на два года. Но у них всегда были тёплые, близкие отношения. Муи долго молчала, уткнувшись в телефон. Но вскоре слёзы одна за другой покатились из её глаз, и она бросилась на шею Лейлашке.

– Я просто... И ты... мы... мы с тобой... Мама... папа... – речь девушки сквозь слёзы звучала совершенно непонятно. Лейлашка ничего не понимала, но всё равно крепко обнимала сестру, пытаясь успокоить и привести в чувство.

– Муи!.. Давай успокойся. И по порядку. Что я? Ты? Мама? Папа? Я абсолютно ничего не поняла. После небольшой паузы Муи серьёзно посмотрела на сестру и, наконец, сказала: – Лейлашка. Мне в школе сказали... В общем, они говорят, что я... и ты... Мы не родные дочери нашим родителям. А Муслим им родной. Как такое может быть? Слёзы снова градом покатились из её глаз. Лейлашка удивлённо застыла.

 

– Это... это всё ерунда, Муи. Как?.. Не верю. Не может быть. Девочки сидели молча, не зная, что делать: идти к маме и поговорить напрямую? Ведь она скажет сразу, что это глупости, и все дружно посмеются. А вдруг не скажет? (Продолжение следует)

 

САФИЯ МУСАЕВА