Выпуск: 603, Зуль-каада 1441 г.

Категория: Женская

Наверно, все согласятся, что делать добрые дела приятно. Я всегда оказываю помощь окружающим, когда это в моих силах: доношу тяжёлые сумки пожилой соседке или, если коллеги просят, проверяю их документы на наличие ошибок. Однако иногда бывают случаи, когда люди просто садятся на шею.

Должна признаться, что я не прихожу в восторг, когда оказываюсь в компании детей. Более того: я не могу себе представить более тяжёлой работы, чем забота о детях, особенно о чужих, поскольку это огромнейшая ответственность. Но по не зависящим от меня причинам и против моей воли на меня довольно часто скидывали именно присмотр за чадами. 

Когда мой сын Вали в первом классе увлёкся спортом, я стала водить его в секцию вольной борьбы. Одного отпустить боялась: хотя секция находилась достаточно близко (два квартала), но занятия заканчивались поздно, к тому же нужно было миновать оживлённый перекрёсток без светофора. Другие родители тоже провожали своих детей и встречали их… первое время.

 

Вскоре, убедившись, что я всё равно прихожу, они молча оставили эту обязанность на меня. Теперь мне приходилось переводить каждый раз через дорогу от четырёх до восьми ребятишек – энергичных младшеклассников, разгорячённых спаррингами, готовых в любой момент вырваться и побежать на проезжую часть.

 

Можете представить, каких нервов мне стоило доставить всю ораву на другую сторону! Но бросить мальчишек и идти только со своим сыном я не могла – если бы с кем-нибудь из них что-то случилось, я бы себе не простила. У меня мелькала мысль связаться с их родителями, но что бы я им сказала? Разве они были не в курсе, насколько опасен путь детей?.. Так что пришлось мне нести эту «повинность» около года, пока сын не оставил спорт в пользу увлечения техникой. Нечего и говорить, что я не дождалась даже «спасибо» хоть от одной из мам. 

В той же компании юных борцов был одноклассник моего сына, назовём его Рагим. Они с Вали не были друзьями, но мальчика я хорошо знала, потому что он часто заходил к нам в гости. Славный мальчуган, хоть и безалаберный. Бабушка его, тётя Марьям, постоянно жаловалась, что Рагим балуется, порой просила меня:
– Поругай его, он нас не слушается!

Хотя мне подобное предложение казалось диким, но я всё-таки пыталась делать внушение Рагиму из уважения к тёте Марьям.

Как-то летом я встретила тётю Марьям, и та сообщила, что отправляется в санаторий с внуком; время их пребывания как раз совпадало с тем, когда и мы с сыном собирались там отдохнуть. Я наивно обрадовалась: моему Валишке будет с кем поиграть. Знала бы я, что меня ожидает…
Началось всё ещё до отъезда. Тётя Марьям трижды звонила мне, чтобы получить полную информацию о месте отдыха, поскольку я там уже была раньше.

– А тёплые вещи надо брать?
– Да, – отвечала я терпеливо уже в третий раз. – Вечерами возле моря дует сильный ветер, лучше взять верхнюю одежду.

Приехали, заселились, всё нормально. Наступил вечер. И тут тётя Марьям возмущённо мне заявляет:
– Лейла, ты почему мне не сказала, что тут так холодно?! Я не взяла даже кофту!
Немая сцена.
– Да я ведь…
– Ладно уж… – снисходительно махнула рукой бабушка, видимо, решив великодушно простить меня. – Сейчас позвоню дочке, пусть пришлёт с кем-нибудь.
На следующее утро, рассвет только занялся, слышу громкий и настойчивый стук в дверь. Едва разлепив глаза, вскакиваю, кидаюсь к двери: вдруг пожар или ещё что?! В коридоре стоит тётя Марьям с пакетом.

– Мне прислали кофту!
С этими словами она удовлетворённо проплывает к себе в комнату, а я так и остаюсь хлопать глазами. Мне и в голову не приходило, что можно с такой бесцеремонностью вламываться к чужим людям, да ещё и без особой надобности. 

Весь период нашего «отдыха» продолжался в том же духе. 

Я тоже не могу похвастаться отличным здоровьем: в юности у меня диагностировали онкологическое заболевание, и любое нервное перенапряжение способно спровоцировать рецидив, да и других болячек хватает, устаю я быстро, но мою знакомую это не волновало. Я же, как и в случае с юными спортсменами, просто не могла отойти в сторону: такого мальчишку, как Рагим, нельзя было оставить без присмотра, а возраст его бабушки не позволял ей бегать за ним. 

Думаю, понятно, что Рагим большую часть времени проводил с нами: в комнате или на пляже, да и его бабушка не стеснялась заявиться к нам в любой час, в итоге я не могла расслабиться ни на минуту. Валишка был не особенно рад такому положению. Мой сын тоже не образец послушания, но Рагим просто бил все рекорды: мне приходилось перехватывать его, когда он намеревался то прыгнуть с огромных валунов в море, то вылезти в окно на четвёртом этаже и по карнизу перейти в соседнее помещение.

 

Эти мои услуги по «приглядыванию», из-за которых я чуть не поседела, воспринимались как само собой разумеющееся; тётя Марьям, спихнув на меня своего взбалмошного внука, вполне наслаждалась санаторными благами. Мне же после такого «отпуска» требовался ещё один, желательно двойной. И когда мы вернулись в город, я вздохнула с облегчением.

На следующий год тётя Марьям спросила, не планирую ли я снова ехать на воды: ей в прошлый раз очень понравилось. У меня не повернулся язык признаться, что я предпочту работать без отпуска, чем проводить его с ней и её внуком. Соврала, что средства не позволяют. Знаю, это грех, но повторять прошлый опыт не было никакого желания.

– О, жаль, – явно огорчилась тётя Марьям. – Я думала, ты за Рагимом присмотришь.
То есть она даже не скрывала, что собиралась снова меня использовать как бесплатную няньку!
Я понимаю, что во многом сама виновата: ездят на тех, кто возит. Если бы тётя Марьям была моей ровесницей, я бы, возможно, пресекла такое отношение. 

С тех пор я стала внимательнее и стараюсь не подставлять шею для чужого седла. Да, старость нужно уважать, но я считаю, что если люди не видят границ в своём эгоизме, принимают чужую доброту за слабость и злоупотребляют ею, их следует либо осадить, либо избегать.
Желаю всем здоровья и взаимопонимания в семье!

Лейла Османова