Выпуск: 588, Раби уль-Ахир 1441 г.

Категория: Медицина

– Мам, ко мне вчера заходил Тибул, он живёт на другой планете, – заявил мне однажды мой пятилетний ребёнок. Незадолго до того мы с ним посмотрели детский фильм по сказке Юрия Олеши «Три толстяка», и один из персонажей, ловкий и бесстрашный гимнаст Тибул, очень понравился моему сыну. Правда, я не ожидала, что этот герой настолько поразит воображение Валишки, что тот начнёт придумывать ему новые приключения, к тому же в компании с собой. Но почему бы и нет?

– Это здорово! – сказала я сыну. – И далеко его планета от нашей? – Далеко, но Тибул может перелетать туда и обратно очень быстро. Там все так умеют, и я тоже научился… С тех пор истории о Тибуле «рождались» довольно часто, а потом в них появились новые персонажи – из спектаклей, мультиков и книжек: Человек-паук, Суперзаяц и другие.

 

Все они, по словам Валишки, жили довольно дружно и время от времени навещали его, а он периодически якобы летал к ним. Я и раньше знала о том, что дети нередко «заводят» себе воображаемых друзей. Но почему-то взрослые порой относятся к этому явлению насторожённо. Многие даже реагируют недопустимо резко, обрывая рассказы ребёнка грубыми восклицаниями:

«Не ври! Прекрати выдумывать!»

А иной раз родители, услышав, что их чадо разговаривает с кем-то несуществующим, приходят в ужас, решив, будто у ребёнка проблемы с психикой. Я считаю (и большинство психологов, пишущих на эту тему, со мной согласны), что воображаемые друзья – совершенно нормальное явление.

 

Чаще всего оно наблюдается у ребятишек, которым не хватает внимания и общения: родители чересчур заняты, чтобы проводить достаточно времени с детьми. В качестве примера подобной ситуации обычно приводят прекрасную сказку Астрид Линдгрен «Карлсон, который живёт на крыше».

 

Помимо весёлого сюжета в этой книге таится и важный момент о том, каким одиноким чувствовал себя Малыш, и многие трактуют произведение именно как фантазию ребёнка об озорном воображаемом приятеле. Именно поэтому данный психологический феномен назван синдромом Карлсона.

 

В нашем случае Валишке, скорее всего, тоже не хватало общения: он единственный ребёнок в семье, я в то время работала почти целый день, муж умер, когда сыну было четыре года, и в детском садике, так уж получилось, Вали не смог ни с кем близко подружиться, да и родственников подходящего возраста у нас, к сожалению, не имелось.

 

А фантазия у сына была развита – думаю, не в последнюю очередь по той причине, что я старалась ознакомить его со всей детской литературной классикой. Каждый вечер, забрав Валишку из детсада, я готовила ужин и выслушивала очередной «доклад» о том, что произошло на далёкой планете с «друзьями» моего сына. А несколько позже Вали стал перевоплощаться в своих героев… для самовоспитания!

 

Так, если я начинала укорять его за какуюнибудь шалость, сын выбегал из комнаты, чтобы через несколько секунд уверенно зайти и чужим, «взрослым» голосом пробасить:

– Привет, я Человек-паук. Что, Валишка опять не слушается? Мне было смешно, но я нарочито сурово отвечала:

– Да, вот, смотри, он опять разбросал игрушки!

– Я с ним поговорю! – солидно заверял меня маленький «Человек-паук» и с достоинством удалялся. Возвращался он обычной лёгкой походкой, заявлял, что он опять Валишка; Человек-паук его поругал, поэтому он сейчас же займётся своими игрушками.

 

Скоро в комнате действительно воцарялся порядок. Возможно, кто-то другой на моём месте мог бы предположить, будто у ребёнка «раздвоение личности» или что-то в этом роде; меня же такое применение воображения не тревожило.

 

Сын даже пробовал записывать свои собственные сказки со всем собранным «паноптикумом» образов. Я поощряла его желание, поскольку знала, что подобные действия способствуют развитию навыков письма и умения выражать свои мысли, а это наверняка пригодится впоследствии при написании школьных сочинений.

 

Так и случилось: все сочинения мой сын сдавал на «отлично», а страсть к чтению (в том числе сказок) сохранилась у него и по сей день, когда он уже является студентом университета и изучает высшую математику и физику. Что же касается «воображаемых друзей», то они незаметно исчезли, когда Вали пошёл в школу.

 

Новые впечатления, домашние задания, и главное – настоящие, живые друзья, появившиеся среди одноклассников, абсолютно безболезненно вытеснили «инопланетян». Те просто оказались больше не нужны как дополнительные собеседники, да и в самодисциплине Вали достиг значительных успехов. Уважаемые мамы! Если ваш сын или дочь говорит вам по секрету, что у него (или у неё) есть друг, которого никто не видит, – не спешите пугаться или сердиться!

 

Скорее всего, нет никаких причин для беспокойства: наверняка ребёнок со временем «перерастёт» воображаемых друзей. Поднимать ребёнка на смех из-за его фантазии тоже недопустимо, это обидит малыша и возведёт стену отчуждения между вами. Лучше всего отнестись с пониманием, но и не заставлять сына или дочь без конца рассказывать о воображаемом друге.

 

Безусловно, бывают исключения, когда подобные фантазии могут идти во вред. Например, если ребёнок набезобразничал и пытается свалить вину на другого: – Это не я разбил чашку, а мой друг слонёнок! В этом случае нужно разъяснить, что за свои поступки каждый отвечает сам.

 

Выдумка и ложь – не одно и то же, и ребёнок должен чётко понимать разницу. То же самое относится к попытке детей манипулировать наличием «друга», чтобы получить какие-то бонусы: – Мне нужно больше конфет, потому что я беру для Ушастика!

 

Если же явление принимает ещё более неприятные формы, тогда стоит обратиться за помощью к психологу или психотерапевту. Можно также попробовать отвлечь ребёнка: занимать его каким-нибудь увлекательным делом, проводить больше времени вместе или почаще собирать дома компанию ребят его возраста.

 

В целом же, повторюсь, я не вижу в синдроме Карлсона ничего опасного. Нужно просто слушать своего ребёнка и поддерживать его игру, если она безобидна. Желаю всем здоровья и взаимопонимания в семье!

 

ЛЕЙЛА ОСМАНОВА