Выпуск: 570, Джумад уль-ахир 1440 г.

Категория: Актуально

Идёт она посреди большого города – уязвлённая им, удивлённая им, усмирённая им. Она – слабая, она – девочка, она хочет на ручки, новые туфельки и шоколадку. Она – женщина: такая же, как все, но…

Вчера, год назад или десятилетием раньше она принесла свою преданность Всевышнему и склонила перед ним свою голову. А Он повелел ей – покрой её. И вот каждое утро она выбирает подходящий hidjab-look и выходит в этот город.

 

Город, которому бесконечно всё равно, но, невзирая на своё безразличие, он готов ткнуть в неё пальцем. Город, который не хочет растворить её в своей серой массе, который жирно подчёркивает и невыносимо выделяет её. А она такая слабая.

 

Временами ей хочется спрятаться в примерочной какогонибудь магазина и остаться там, пока не опустеют улицы, чтобы отдохнуть от навязчивого внимания к себе. Ребёнком, когда медсестра приходила делать укол, она пряталась в шкафу и старалась сделать вид, что её просто нет. Сделать вид, что тебя – нет!

 

О, это теперь просто невозможно. Только зимой удаётся хоть как-то замаскироваться, но зима всегда заканчивается и… Зима заканчивается! Женщины большого города замирают перед зеркалами, придирчиво рассматривая появившиеся за период холодов жировые складочки.

 

Эти «трагические» накопления – их самая серьёзная забота, ведь надо натянуть платьефутляр и обтягивающую юбочку, декольтированную кофточку и джинсы в облипочку. У мусульманки совсем другие хлопоты.

 

Из обыкновенной составляющей серо-одинаковых представителей городской массы она опять превращается в восклицательный знак среди точек. Без шапки и пальто её покрытость – очевидна! Она осознаёт всю меру ответственности: по ней люди оценивают религию, которую она так открыто, так несомненно, так очевидно представляет.

 

Ей некуда спрятаться от неизбежно декларируемого всем образом: «Я верующая!» Любой её жест, взгляд, звук – отождествляется с Исламом. Она – его символ, проповедь, призыв! Она не может позволить себе нагрубить в ответ, даже если её обложили трёхэтажным, да ещё ни за что.

 

Она не может позволить себе вынести из дома, не стерев с лица, свои проблемы, раздражённость, усталость, комплексы и нелюдимость. Чтобы люди, которые ей встретятся, не подумали: «Какая тяжёлая жизнь у забитой угнетённой мусульманки!» Чтобы они не подумали: «Все мусульмане злые и несдержанные дикари». Чтобы они не подумали: 

«Мусульмане ненавидят людей». Они готовы так думать, а ей предстоит или утвердить их в этом, или поколебать. А она ведь обычная слабая женщина, ей нравится быть серой мышкой, а не червонным факелом. «Так зачем ей всё это?!» – восклицают те, кто не склонил перед Ним ещё голову.

 

«Зачем она выделяется?» – возмущаются они.

«Вера должна быть в душе», – укоряют.

Ей это нужно по одной причине: так повелел ей Господь. Соблюдая покорность Ему, она не ищет обходных путей. Это в детстве она, услышав от мамы «Нельзя!», пыталась найти чудодейственный способ, при котором «когда запрещено, но хочется, то можно всё равно».

 

Она выросла и даже не прячется в примерочной, подавляя свои желания. Она просто досконально выполняет то, что ей велено Всевышним. Выделяется она только потому, что пунктуально покорных Создателю так мало. В богобоязненном мире редко можно было встретить на улице женщину с непокрытой головой, причём не только мусульманку.

 

Мир изменился не к лучшему, и в нём теперь она – редкий, а оттого ещё ослепительнее сияющий цветок. Она не виновата, что ослепляет привыкших к темноте своим светом. Виновата – тьма. «Вера должна быть в душе!»

 

Эта фраза – не безапелляционное отрицание необходимости внешних проявлений веры. Как приятно её использовать современникам девушки в хиджабе, идущей по большому городу. То, что вера должна быть в душе, означает: она должна присутствовать не только во внешних проявлениях – на лице, на словах, в одежде. Но внешнее – обязательно!

 

Разве достаточно быть дворником в душе, чтобы иметь право им называться? Нет. Нужно убирать двор и носить спецодежду. Чтобы быть менеджером, тоже нужно заниматься продажами и одеваться в офисном стиле. Верующей мусульманке необходимо совершать действия веры и носить её одежду. Вера непременно приводит к внешним переменам.

 

Потому что в религии чётко определено, как должен выглядеть её покорный последователь. И вот она идёт посреди большого города. Она не может иначе! В сердце её свет, который, она знает, дороже тьмы. Который бесценен, и за него не жалко отдать вообще всё!

 

Этот свет разжигает в покорном сердце Создатель. Быть его носителем – невыразимое наслаждение. Она знает всю сладость послушности и преданности Ему. Иногда, столкнувшись со злобой и осуждением, она думает: «Может, хотя бы назад завязать этот платок? Может, платье немного покороче надеть?

Стать чуть менее заметной?!» И тут же ругает себя за малодушие, пугаясь: «А вдруг Ему это не понравится?» Она не готова вызвать на себя не то что гнев Всемогущего, ей большую боль причиняет даже возможная тень Его недовольства.

 

Ведь быть Его любимицей – такое огромное, необъятное счастье, что через секунду сомнений она восклицает: «И всё-таки, даже когда трудно его носить, да здравствует хиджаб! Он – путь к довольству моего Господа! Слава Ему и Велик Он!» И идёт сиять в большом городе, затмевая свет его неоновых витрин.

Неся себя по крупным городам,

Неоновым сияющим столицам,

Ты помни, мусульманка, что с тобой

И там повсюду наш Господь Всевышний.

И Он Всевидящ и довольно строг.

Он ожидает – ты прославишь Сунну,

Которую оставил нам Пророк ﷺ,

И спросит за неё Он нас в День судный.

Тот, кто тебя увидел, что познал?

Что ты, себя явив, меняешь в мире?

Шайтан от страха пред тобой затрепетал

Или свою победу празднует на пире?

Навязывает город суету,

Дразня витринами, нам распаляет нафс.

И так легко сменить дорогу на не ту,

Если забыть: всегда Всевышний видит нас! 

 

ЛЕЙЛА НАТАЛЬЯ БАХАДОРИ