Выпуск: 566, Раби уль-ахир 1440 г.

Категория: История

В Коране сказано (смысл): «Мы ниспослали руководство людям и поистине Мы его сохраним» (Коран, 15:9). Летом 1868 года молодой тюрколог, этнограф и археолог Василий Васильевич радлов (1837–1918) рассказал об изучении великих исламских памятников Самарканда после ожесточённых конфликтов между оккупационными царскими силами и войсками Бухары и Коканда: «Когда я въезжал в Самарканд, базар представлял большей частью кучу пепла и мусора, над которой стояли высокие столбы дыма; улицы от разрушенных домов были на пол-аршина покрыты толстым слоем глиняной пыли; при каждом шаге, который делала лошадь, подымалось облако пыли, наполнявшей нам глаза, рот и нос, так что трудно было дышать или что-либо видеть. Население, в особенности учёный класс, после своего вероломства, боясь мести русских, разбежалось, и даже уцелевшая часть базара была в базарные дни почти совершенно пуста. Понятно, что при таких обстоятельствах я мог собрать весьма мало сведений и должен был довольствоваться посещением древних памятников города. <…> Великолепнейшая из всех медресе и истинно величественное здание времён Тимура есть Медресе-и-Ханым (мечеть и медресе, комплекс Биби Ханум, старшей жены Амира Тимура). <…> Свод купола мечети очень высок. Украшения внутренних степ совершенно отпали. Купол треснул, и образовалась щель шириною более аршина. <…> Внутри мечети есть огромный стол из белого мрамора».

Василий Радлов уже приобретал репутацию первооткрывателя в изучении культур Центральной Азии, но не осознавал значения огромного «стола», который он увидел. Установленный в самом сердце самаркандской Джума-мечети, он был монументальным рихалом или подставкой для одной из самых ранних, самых важных и самых больших сохранившихся рукописей (мусхаф) Корана.

 

В 1863 году венгр Арминий Вамбери записал, что он видел огромный экземпляр Корана, написанный на коже газели и помещённый на подставку для чтения внутри «мавзолея» Амира Тимура. Хотя это первое известное свидетельство очевидца о величественном экземпляре Корана в Самарканде, представленное европейцем, местные верующие уже давно с почтением относились к этой книге, считая её одной из авторитетных копий (мусхаф), заказанных третьим халифом Усманом бин Аффаном t (579–656 гг.) для распространения в главных городах Халифата.

 

Более того, считалось, что это тот самый Коран, который читал Усман, когда на него было совершено смертельное нападение в 656 году – пятна его крови всё ещё были видны на страницах, открытых на момент нападения. Этот мусхаф, вероятно, был привезён в Самарканд Тимуром после одной из его кампаний на Ближнем Востоке.

 

Он построил свою мечеть, одну из величайших в исламском мире, в 1399–1405 годах после очередной кампании в Индии, где он был впечатлен её чудесными творениями из мрамора. Для великого рихала он использовал массивные резные блоки мрамора высочайшей чистоты и украсил его лучшими резными орнаментами и надписями из Корана, что подчёркивало то почтение, которое Тимур проявлял по отношению к священной книге.

Мусхаф выставлялся в ходе важных религиозных мероприятий. Однако, насколько бы грандиозной ни была мечеть Тимура, её конструкция оказалась непрочной и вскоре начала разрушаться, чему способствовали периодические подземные толчки в регионе. К тому времени, когда в 1868 году царские силы взяли под контроль Самарканд, мечеть находилась в опасном состоянии.

 

Великий мусхаф уже долгое время находился на попечении мазара, почитаемого накшбандийского шейха Ходжа Ахрара (1403–1489) на окраине города, где он был сохранён благочестивым. Генерал-майор Александр Абрамов, новоназначенный губернатор Зариавшанского военного округа, вскоре узнал о существовании и значении древнего Корана и быстро принял меры, чтобы приобрести его у руководителей Ходжарского ахрарского мазара.

 

Он направил его генералу Константину фон Кауфману, генерал-губернатору русского Туркестана, который затем отправил его в Санкт-Петербург в качестве подарка Императорской публичной библиотеке. Его сопроводительное письмо от 24 октября 1969 года министру общественного образования гласило: «...Командующий Зариавшанским районом передал мне Коран... который ранее находился во владении мечети Ходжа Ахрара в Самарканде.

 

Осознавая огромную ценность этого Корана и его священность в глазах мусульман, генерал-майор Абрамов поручил командующему Самаркандским районом подполковнику Сиерову изучить, будет ли приобретение нами этой рукописи каким-либо образом нарушать религиозные чувства сообщества.

 

Богословы мечети и некоторые почётные граждане свидетельствовали:

1) что этот Коран, хотя и навсегда оставлен в мечети Ходжи Ахрара, на самом деле не принадлежал ему, а считался владением короны, будучи собственностью эмира Бухарского;

2) что этот Коран в настоящее время не имеет значения ни для мусульманской общины, ни для мечети. Раньше он привлекал внимание многих верующих, но в последнее время только эмиры, прибывающие в Самарканд, совершали поклонение возле него;

3) что никто не может прочитать его, и что в течение многих лет он лежал без всякой пользы. В этой связи генерал-майор Абрамов получил книгу и в обмен на неё пожертвовал из собственных денег 500 коканов (100 рублей), которыми духовенство Самарканда было полностью удовлетворено».

 

Приобретение копии Корана приветствовалось в царской столице. С XVIII века в России возрос интерес к научному изучению исламских текстов и популярных печатных изданий Корана. Хотя мусхаф был вывезен из мусульманских стран (что должно было вызвать противоречивую реакцию в будущем), теперь он стал доступен для изучения ведущими востоковедами России.

 

А. Ф. Шебунин опубликовал первое подробное описание в 1891 году, считая, что том был скопирован в VIII веке, возможно, с одной из оригинальных копий Усмана. В 1905 году С. Писарев опубликовал факсимильную литографическую версию тиражом около пятидесяти экземпляров, половина из которых была передана мусульманским правителям и высокопоставленным чиновникам.

 

Этот мусхаф является одной из старейших сохранившихся рукописей Корана и выполнен в стиле раннего куфического письма на пергаментных листьях размером в среднем 68 х 53 см. Хотя остаётся только одна треть его листьев, если сравнивать их с наиболее хорошо сохранившимся (и очень похожим) ранним монументальным мусхафом, давно размещённым в каирской мечети Аль-Хусcейн, он весил бы более 80 кг.

 

После октябрьского переворота 1917 года большевики во главе с Лениным захватили власть. Со времени ранних революций 1905 и 1907 годов мусульмане России стали всё более решительным и влиятельным голосом. 14 декабря 1917 года Территориальный мусульманский конгресс Петроградского национального округа обратился к Народному комиссариату по делам национальностей, заявив, что «Коран Османа, священ
ное сокровище и достояние всего мусульманского мира, должен быть у мусульман, все мусульмане России желают этого».

 

Хотя Ленин был атеистом, он также был политиком, который знал, что акт возвращения великого Корана будет воспринят положительно. 19 декабря 1917 года Совет народных комиссаров постановил, что Коран должен быть немедленно возвращён. Соответственно, он был доставлен в Уфу, где его принял Духовный совет мусульман России.

Однако мусульмане Центральной Азии не были удовлетворены, и их религиозные деятели постоянно настаивали на его возвращении. Наконец, 18 декабря 1923 года его привезли в Ташкент в специальном железнодорожном вагоне. Однако официальное отношение к Исламу к тому времени становилось всё более жёстким, и только в 1941 году Мусхаф был выставлен на общественное обозрение – в Музее истории народов Узбекистана в Ташкенте.

 

В 1989 году он был передан в Духовный совет мусульман Узбекистана, и теперь его можно увидеть в медресе Муйи-Мубарак в Ташкенте. В 1997 году ЮНЕСКО признала глобальное значение мусхафа для человечества, включив его в реестр «Память мира».

 

Свидетелем долгого присутствия мусхафа среди жителей Самарканда является великий мраморный рихал, восстановленный в открытом дворе комплекса Биби-Ханум в 1875 году, после того как мечеть стала непригодной для использования. Он ожидает своего возвращения на почётное место перед михрабом в мечети Тимура (ныне отреставрированной), где он поддерживал эту великую раннюю рукопись Святой Книги в основе исламской веры.

 

 ГАЙ (ГАЙДАР) ПЕТEРБРИДЖ, ПРОФЕССОР, СПЕЦИАЛИСТ ПО КУЛЬТУРНОМУ НАСЛЕДИЮ И ИСТОРИИ ИСЛАМА, АВСТРАЛИЯ, РОССИЯ