Выпуск: 559, Мухаррам 1440 г.

Категория: Социальная

Последние события, связанные с привлечением детей к участию в террористических актах, заставляют о многом задуматься. С одной стороны, подобные прецеденты имеют место быть в истории. Взять, к примеру, созданный Третьим рейхом «Гитлерюгенд» из юношей 14–18 лет. Они проходили обучение по специальной программе. Так воспитывалось новое поколение фашистов, многие из которых затем попали на фронт.

В XXI веке запрещённая в России террористическая организация ДАИШ переняла у фашистов этот чудовищный опыт – был создан своеобразный «Джихадюгенд», в котором обучаются юноши и подростки от 16 лет и младше. В тренировочных лагерях их среди прочего обучают военному искусству, пользованию огнестрельным и холодным оружием.

 

После прохождения практики на манекенах и плюшевых игрушках юных террористов используют при казнях военнопленных и других гражданских лиц. В ДАИШ их называют «Ашбаль аль-Хиляфа» («Львята халифата»). Так воспитывается новое поколение экстремистов. Теперь молодые экстремисты, вооружившись холодным оружием, пытались проникнуть в ОВД г. Шали и совершили наезд на сотрудника ДПС в Грозном.

 

Ситуация усугубляется тем, что данная вылазка далеко не единична. Аналогичный случай произошёл примерно год назад в Каспийске. Как и в Чечне, нападавших было несколько, но, в отличие от Чеченской Республики, жертв со стороны правоохранителей тогда не удалось избежать.

 

В последующем усилиями соответствующих органов удалось накрыть целую сеть юношей, студентов одного из местных колледжей, которые позиционировали себя сторонниками ДАИШ. За девять дней до трагических событий в Каспийске 19-летний уроженец Дагестана Артур Гаджиев набросился с ножом на случайных прохожих в Сургуте, были ранены семь человек.

 

Все эти факты красноречиво говорят о том, что возраст участников террористических актов неотступно снижается. Если в научной среде уже на протяжении долгого времени принято варьировать возраст потенциального экстремиста от 14 до 35 лет, то сейчас эта гипотеза нуждается в тщательном пересмотре. Иначе сложно дать логическое объяснение, как 11-летний подросток в Чечне оказался участником бандподполья.

 

Ставка на неокрепшую детскую и подростковую психику вполне понятна. Идеологи экстремизма идут на это не стихийно, а вполне осознанно и взвешенно, это часть их зловещего плана по расширению своей социальной базы. Экстремистская среда понимает, что исковерканную детскую психику практически невозможно восстановить, такие «наставники» закладывают в подростках программу с прицелом на будущее, на многие годы вперёд.

 

На выходе получаем человека, который всю оставшуюся жизнь будет питать ненависть ко всему остальному миру, где для него всё будет окрашено исключительно в чёрно-белые тона. Это и есть потерянное поколение.   
Чтобы избежать подобного сценария событий, необходимо выстраивать весь комплекс профилактических мер на упреждение, а не постфактум, бороться не только с экстремистами, но и с экстремизмом.

 

А это, как говорят в Одессе, две большие разницы, если не сказать – две параллельности. Важно также не зацикливаться на пресловутых и многими годами прожёванных социально-экономических причинах возникновения экстремистских идей в молодёжной среде. В данном контексте, когда малолетний подросток идёт на радикальные действия, то речи не может быть о проблемах трудоустройства, он слишком юн для этого.

 

В этом возрасте практически всегда основополагающую роль играют идеологические факторы, внутренние убеждения человека, его вера или неверие во что-то. Если не разрушить саму идеологию экстремизма и терроризма, то все остальные меры будут малоэффективны и малопродуктивны. Надеюсь, это спасительное понимание рано или поздно появится, и тогда праздник придёт не только на нашу улицу, но и в наши дома.    

 

МУРАД ГАЙДАРБЕКОВ